|
В те времена, как я взялся за эту книгу,
На свете жил один могущественный князь.
Годами молод был и из семьи героев;
Разумен, духом бодр и с ясною душой;
Был муж совета он и скромности исполнен,
С приятным голосом, в словах красноречив.
И вот, он мне сказал: “Что от меня потребно,
Дабы твоя душа излилася в словах?
К чему бы ни было, имею я возможность
И нужд твоих потщусь к другим не направлять”.
И он меня берег, как яблоко на ветке,
Чтоб бурный ветер был не страшен для меня;
И от земли скорбей до самого Сатурна
Меня тогда вознес тот щедрый, славный князь.
В глазах его, что прах, сребро и злато были,
Он знати всей служил блестящею красой,
И перед ним весь мир достоин был презренья:
Великодушный был и верный в слове муж.
Но из среды людей исчез высокославный,
Как будто кипарис, что с луга ветром сбит.
Я больше не видал его живым, ни мертвым,
Как он от рук убийц, тех крокодилов, пал.
Увы! Какой был стан! Какая поясница!
Как ростом величав! Осанка, как царя.
Чье сердце он пленил, отчаянье объяло;
Как ива, трепетна душа моя была.
Хочу я привести один совет вельможи
И к памяти добра от злого дух отвлечь.
Однажды он сказал: “Как царственную книгу
Ты приведешь к концу, представь ее царям”.
От этих слов его покойно стало сердце,
Отрады, бодрости исполнилась душа.
И вот, я принялся теперь за эту книгу
Во славу мощного владыки всех владык,
Властителя венца, властителя престола,
Победоносного, счастливого царя.
|
