|
Сын Тахмураса был Джемшид высокомощный.
Свой опоясав стан, заветов отчих полн,
Воссел в венце златом на трон отца блестящий,
Как подобает то обычаю царей.
Он опоясался могуществом владыки
И было на земле покорно все ему.
Чрез правосудие спокойно стало в мире
И слушались царя див, птица и пери.
На свете чрез него прибавилось сиянья,
И царский трон при нем блистательнее стал.
“Я полн - он говорил, - божественного блеска
И повелитель я и вместе с тем мобед.
Я злым укорочу от злых деяний руки
И к свету для души открою верный путь”.
Сперва он занялся оружием воинским
И храбрым дверь открыл, чтоб славу добывать.
Могуществом царя железо размягчилось
И были сделаны шлем, броня и копье,
Кольчуга с латами и для коней кираса;
Все это изобрел Джемшида светлый ум.
Полустолетие трудился он над этим
И много тех вещей в запасы сохранял.
Еще полсотни лет придумывал одежду,
Какую надевать во дни празднеств иль в бой;
Из шелка, изо льна, волос верблюжьих, шерсти
Полотна делал он и сукна и парчу.
Искусству прясть, сучить он научил сначала
И как потом уток с основою сплетать.
А изготовив ткань, узнали от пего же,
Как мыть материи и платье шить из них.
Когда покончил с тем, взялся он за другое;
Счастливым делал мир и сам доволен был.
Занятий каждый род собрал он воедино,
На что употребил еще полсотни лет.
Одно сословие Катузиап зовется:
Их знают в качестве служителей Творца.
Джемшид, их отделив от прочего парода,
Назначил горы им, как место для молитв,
Чтоб занимались там они служеньем Богу,
Со воздыханием молились пред Творцом.
Был с этим наряду другой разряд поставлен:
Его Нисариап по имени зовут.
Как львы отважные, они воюют в битвах,
Блистают во главе и войска, и страны,
Престола царского опору составляют
И славу мужества незыблемо хранят.
Узнай, что Несуди есть третье состоянье.
Нет надобности им других благодарить:
Вспахав свои поля, засеют, снимут жатву
И будут есть свой хлеб, попреков не слыхав.
Свободен этот люд, хоть в грубом одеяньи,
И голос клеветы их слуха не смутит;
Все вольные они, возделывают землю,
В спокойствии живут без судей и без тяжб;
Как это говорит муж слова благородный:
“Преображает лень свободного в раба”.
Эхпухоши зовут четвертое сословье:
Упорно заняты ручным трудом они,
Затем что ремесло есть общее их дело,
Заботами душа всегда у них полна.
На это царь еще полсотни лет потратил
И много доброго он людям даровал.
Он каждому потом свое назначил место,
Приличное ему, и путь всем указал,
Чтоб всяк имел в глазах своих пределов меру,
Чтоб знали малые и важные дела.
Нечистым дивам раз он отдал приказанье.
Чтоб смесь земли с водой доставили они;
И как узнали то, что с глиной можно делать,
То стали формовать проворно кирпичи
. Из камней с известью воздвигли дивы стены,
Первоначально план составивши для них;
Высокие дворцы построили и бани
И портик с арками, как кров от непогод.
Средь каменных пород царь времени немало
Сокровища искал и блеск открыл он в них
Из драгоценностей нашел он много разных.
Как: яхонт и янтарь, и золото с сребром.
Их хитрым способом от камней отделивши,
К тому, что замкнуто, ключи он отыскал.
А после он открыл еще благоуханья,
Какие человек так любит обонять:
Бальзам и камфору, а также чистый мускус,
Алое с амброю и с светлой роз водой.
Искусство врачевства, лекарства всем недужным,
К здоровью тела дверь и способы вредить -
И эти тайны он известными всем сделал.
На свете не было пытливее его!
Потом на корабле он по морю стал ездить
И быстро из страны в другую проезжал.
Полсотни лет еще он этим занимался,
Из знании ни одно не скрылось от него.
Когда он сделал все, что сделать надлежало,
На свете видел царь себя лишь одного:
И, приведя к концу дела свои успешно,
За грань величия стопы свои занес.
Могуществом царя престол себе устроил
И сколькими его каменьями убрал!
Когда захочет он, престол тот брали дивы,
Чтоб от земли его под свод небес поднять;
Как солнце ясное, среди высот воздушных
Могучий государь на троне восседал.
К престолу царскому стекалися все люди,
Могуществу дивясь и счастию царя.
Алмазами они Джемшида осыпали
И день тот “Новым днем” все стали называть;
И отдых в Новый год, в день первый Фервердина,
Был телу от работ, а сердцу от вражды.
Вельможи в этот день веселый пир давали
И требовали тут кубков вина, певцов.
Счастливый этот день доныне остается
О тех властителях в воспоминанье нам.
И три столетия так дело продолжалось,
И смерть в теченье их неведомой была.
Ни горестей, ни бед не знали в это время,
И опоясались все дивы, как рабы.
К велениям царя прислушивались люди,
И песен сладкий звук наполнил мир собой.
За годом год меж тем неслись чредой своею
И блеском царственным великий шах сиял;
Счастливый, водворил спокойствие он в мире
И весть за вестью он от Бога получал.
Так время долгое тянулось неизменно.
И люди видели добро лишь от царя.
Весь мир с конца в конец ему повиновался,
А мира властелин в величьи восседал.
Но вот, бросая взор патрон свой величавый,
Он в мире видеть стал себя лишь одного.
И возгордился шах, быв благодарным Богу,
От Бога отступил и чтить Его не стал.
Призвал к себе мужей отличнейших из войска
И много, много вел пред ними он речей
И так заговорил к вельможам престарелым:
“На свете знаю я себя лишь одного;
Все знанье чрез меня на свете появилось,
Царя, славней меня, еще не видел трон.
Весь мир устроил я в прекраснейшем порядке
И стало в мире так, как я того хотел.
Все от меня у вас: еда и сон спокойный,
Одежда, радости - все это от меня,
И мне принадлежат корона, власть и царство.
Кто скажет, что другой есть в мире падишах?
Целебным снадобьем весь мир я осчастливил,
Болезнь и смерть теперь не губят никого.
Хоть будет на земле и много государей,
Но кто бы от людей мог смерть отгнать, как я?
Да, от меня у вас душа и разум в теле,
И кто меня не чтит, тот сущий Аримап.
Вы знаете теперь, что я все это сделал,
И мироздателем должны меня назвать”.
Поникли головой мобеды все при этом,
И ни один не смел спросить: зачем? и как?
Когда он так сказал, могущество Господне
Покинуло его, и мир в раздоры впал.
От царского дворца лицо все отвратили,
Славолюбивые все бросили царя;
От врат его дворца, за двадцать и три года,
Рассеялись совсем Джемшидовы войска.
Гордыней обуян пред Богом всемогущим,
Погибель царь навлек и дело погубил,
Как это высказал мудрец красноречивый:
“Хотя бы царь ты был, служи Творцу, как раб;
А ежели Ему кто стал неблагодарным,
Вторгается к тому отвсюду в сердце страх”.
И ясный день тогда померк перед Джемшидом
И пала власть его, светившая на мир.
Заплакал властелин кровавыми слезами,
У Всемогущего прощения просил,
Но милость Божия оставила Джемшида,
И беды на него всей тяжестью легли.
 |
Праздник равноденствия, в Персии. Рисунок иp журнала “Иллюстрация”, 1860
|
|
;)
