|
Прошло в таких делах уж времени немало,
И змеевидный царь все близился к беде.
Счастливый Феридун па свет тогда родился,
И миру новая готовилась судьба.
Младенец возрастал, как кипарис высокий,
И ярко он блистал величием царей.
Властитель будущий, с могуществом Джемшида,
На солнце светлое всем видом походил.
Обычный у Фирдоуси эпитет молодых героев и царевичей.
Земле он нужен был, как дождик благодатный,
Как знанье Божества душе необходим,
И сфера, что над ним вращение свершала,
Любовию к нему была покорена.
В то время самое корова появилась,
Прекрасней всех коров; ей имя Бермая;
Она явилась в свет подобною павлину:
На каждом волоске иной был цвет у ней.
Сбирались мудрецы, мобеды, звездочеты
Единственно затем, чтоб на нее взглянуть;
Не видывал такой еще никто на свете,
Не слыхивал никто от мудрых стариков.
Меж тем по всей земле распространились слухи,
Что Феридуиа царь повсюду стал искать.
А Феридун имел родителем Абтина,
И этому теперь земля была тесна.
Спасался бегством он, но жить так надоело,
И он в тенета льва попался под конец.
Однажды несколько из стражей нечестивых
Абтина встретили и, захватив его,
С собою повели, связавши, словно барса,
И дни его пресек безжалостный Даххак.
А Феридуна мать разумная, увидев,
Что бедственно погиб супруг ее Абтин
(Ей имя Феранек, была женой счастливой,
Исполнено любви к младенцу сердце в ней),
Спешила убежать и с сердцем сокрушенным
Отправилась в слезах и в рощу ту пришла,
Где Бермая была, чудесная корова,
Чье тело покрывал блистательный узор.
Рыдала Феранек пред стражем этой рощи
И, орошая грудь кровавою слезой,
Сказала так ему: “Дитя грудное это
На время от меня возьми под свой призор,
От матери прими и будь отцом младенцу
И молоком вскорми коровы чудной той.
Коль платы требуешь, отдам тебе я душу
И жизнь в залог всего, что можешь пожелать”.
Коровы чудной страж и рощи охранитель
Так светлого ума исполненной сказал:
“Верь, сыну твоему, как раб, служить я буду,
Исполню в точности, что мне препоручишь”.
И стражу Феранек дитя свое вручила
И все передала, что нужно сообщить.
Три года, как отец, разумный покровитель
Младенца вскармливал коровы молоком.
А мир уж полон был молвою о корове,
И розысков своих Даххак не прекращал.
Раз Феридуна мать опять явилась в рощу
И говорила так его опекуну:
“Мне сам Господь вложил намерение в сердце;
Благоразумно так мне будет поступить,
Иного средства нет и надо это сделать:
Ведь сын мне все равно, что сладкая душа.
Бегу из этих стран, из царства чародеев,
С младенцем удалюсь отсюда в Индустан,
Из общества людей исчезну незаметно
И унесу дитя, чтоб скрыть в горе Эльбурз”.
Как дикая коза иль как бегун, проворно
К горе высокой той младенца понесла.
В то время на горе жил муж благочестивый,
Отрекшийся вполне от всех мирских забот.
“О чистой веры муж! - так Феранек сказала, -
Я из страны Иран, бедой удручена.
Знать надобно тебе, что это сын мой славный,
Главенствовать потом он будет над людьми,
Сорвет он с головы Даххаковой корону,
И пояс он сорвет и втопчет в грязь его.
Будь охранителем для этого младенца
И, как родной отец, за жизнь его дрожи”.
И добрый человек от Феранек взял сына
И ветру на него дохнуть он холодом не дал.
Но вот однажды весть о роще и корове
И этом пастбище достигла до царя.
Исполнен ярости, как пьяный слон, явился
Даххак и умертвил корову Бермаю,
Рассеял также всех, там найденных, животных
И это место все живых существ лишил.
А после поспешил к жилищу Феридуна
И все в нем перерыл; не встретив никого,
Он предал пламени высокие палаты,
До основания их башни ниспроверг.
 |
Дерево Персии. Рисунок из книги “Античная история искусств”. Париж, 1887
|
|
;)
