|
Властитель стран Даххак, взволнован этим спором,
Со всей поспешностью сбираться начал в путь
И оседлать велел стремительного в беге
И с острым зрением ретивого коня,
И с ратью грозною из дивов безобразных
И опытных бойцов немедленно пошел.
Окольною тропой он крышу и ворота
Дворца хотел занять, о мщеньи мыслей полн.
Но Феридуна рать, едва узнав об этом,
Вся бросилась сейчас на тот окольный путь,
И, с боевых коней на землю соскочивши,
Теснину заняли и твердо стали там.
На крышах, у ворот столпились горожане,
Всяк, кто способен был участвовать в бою,
И весь народ желал успеха Феридуну:
От лютости царя он кровью истекал.
Каменья, кирпичи со стен и крыш летели,
Сверкали в улицах мечи у всех в руках,
Как град из темных туч, неслись потоком стрелы,
И места не было укрыться на земле.
Все, даже мальчики, какие только были
В столице, старики, искусные в бою,
Спешили все примкнуть к войскам Аферидуна,
От чар Даххаковых свободу получив.
От крика воинов все горы содрогались,
И вся земля тряслась от топота коней,
И темной тучей пыль вилась над головами,
И копьями бойцов пронзалось сердце скал.
Из капища огня при этом крик раздался:
“Хотя бы дикий зверь на троне был царем,
Мы все, и стар и млад, ему покорны были б,
И не дерзали бы веленья преступать;
Но не хотим иметь Даххака на престоле,
Нечистого царя с змиями на плечах”.
И войско, и народ толпой, горе подобной,
Все без изъятия дралися в том бою.
И расстилалась пыль над городом блестящим,
Как туча темная, и солнца лик померк.
А ревность, между тем, Даххака подстрекнула
На предприятие. Покинув войско, он
Направился к дворцу, в железо весь закован,
Чтоб не узнал его никто среди толпы,
На самый верх дворца высокого поднялся
(Был в шестьдесят локтей аркан в его руке)
И видит, во дворце ласкает Феридуна
С очами черными чаровница Шехриаз:
Две щечки - ясный день, как ночь, у щечек кудри,
А на устах у ней проклятия царю.
Тогда увидел он, что Божья это воля
И что от злой судьбы ему уж не уйти.
Тут пламя ревности объяло мозг Даххака.
И прямо во дворец метнул он свой аркан.
О троне позабыв, о жизни драгоценной,
Спустился с крыши он высокого дворца
И выхватил кинжал заостренный из ножен
(Он тайны не открыл, себя не называл).
Сверкающий кинжал в руке своей сжимая,
Он жаждал крови жен с лицом, как у пери.
Едва, однако, он ногой земли коснулся,
Как буря, на него нагрянул Феридуп
И палицей своей с бычачьей головою
Хватил по голове и шлем его разбил.
Внезапно тут Серуш блаженный появился.
“Не убивай, - сказал, - не вышел срок ему.
Уж сломлен он теперь, свяжи его, как камень,
И отвези туда, где встретишь меж двух гор
Теснину; там, в горах, сковать его вернее:
Друзья и родичи к нему уж не зайдут”.
То слыша, Феридуп, не медля ни минуты,
Велел подать себе из кожи льва аркан
И руки так скрутил Даххаку вместе с станом,
Что и свирепый слон не разорвал бы пут.
Затем Аферидуп, на трон златой воссевши,
Порядки гнусные Даххака ниспроверг
И объявлять велел народу громогласно:
“Вы, люди славные и светлого ума!
Нет надобности вам быть дольше под оружьем
И равных имени и славы впредь искать,
И воину нельзя с ремесленником вместе
Отличия искать обоим наравне;
Работа одному и палица другому.
У всех занятье есть, пригодное для них;
А коль один начнет другого дело делать,
То безурядица пойдет по всей земле.
Уже в оковах тот, кто был нечестья полон,
Чьи злодеяния держали в страхе мир.
Вы ж годы многие и счастливо живите,
Вернитесь в радости к занятиям своим”.
Внимательно народ царевы речи слушал
Того, кто доблести и сил исполнен был.
А после этого все знатные в столице,
Кто драгоценности и золото имел,
Все радостно к нему направились с дарами,
С сердцами, полными покорности ему.
А мудрый Феридун их ласково всех принял
И почестями их разумно наделил,
Всем наставленья дал, осыпал похвалами
И, к Мироздателю с молитвою воззвав:
“Мое, - он говорил, - отныне это место,
И вашей родины счастливая звезда
Заблещет ярко вновь, затем что Бог чистейший
Меня из всех людей подвиг с горы Эльбурз,
Чтоб мир освободить от злобного дракона,
Чтоб силою моей спасенье вы нашли.
Коль милость оказал тебе благой Податель,
То следует в добре путем Его ходить.
Я властелин теперь на всем пространстве мира
И в месте все одном не следует мне быть.
Не будь же этого, я б здесь всегда остался
И с вами бы провел я много, много дней”.
Вельможи перед ним поцеловали землю,
И барабанный бой раздался из дворца.
Весь город ко дворцу свои направил взоры,
К громко сетовал на краткость этих дней:
До тех ведь только пор, как выведет дракона,
Арканом прикрутив, как следует ему.
Тогда из города хвост войска потянулся
И из столицы той, что обездолил он,
Даххака вывезли: он на спину верблюда
В цепях, униженный, ее презреньем брошен был.
И так везли его до самого Ширхана.
Внимая этому, подумай, как мир стар,
И сколько уж веков промчалось над горами
И над равнинами, и сколько их пройдет!
Таким-то образом Даххака в крепких узах
К Ширхану вез с собой счастливый Феридуи.
В гористые места его примчавши быстро,
Он голову ему хотел было отсечь;
Но появился вновь пред ним Серуш блаженный
И слово тайное, хорошее шепнул:
“Ты с этим узником поспешно и без свиты
Отправься тотчас же до Демавенд-горы,
С собой возьми лишь тех, кто неизбежно нужен,
Чтоб в случае беды защитой быть тебе”.
И с быстротой гонца помчал герой Даххака
И заковал его на Демавенд-горе,
К оковам новые прибавил он оковы,
И мера злой судьбы исполнена была.
Им в прах обращено Даххака имя было,
И от злодейств его весь мир очищен был.
От близких, от друзей он был теперь оторван
И вечно скованным остался на горе.
Теснину отыскав на той горе высокой
С пещерою такой, что дна ей не видать,
Гвоздями Феридун тяжелыми Даххака
Приколотил, но так, чтоб мозга не задеть,
И приковал еще к скале Даххаку руки,
Чтоб оставался он в мученьях долгих там.
И так на той горе остался он висящим,
Струилась на землю из сердца кровь его.
Не будем делать зла, пока мы ходим в мире,
И руки простирать потщимся лишь к добру!
И худо, и добро на свете преходящи,
Но лучше памятью оставить здесь добро.
Богатство, золото, высокие палаты
Не будут навсегда в корысть тебе служить;
Но в слове о тебе останется лишь память,
Поэтому его ты низко не цени.
Счастливый Феридун не ангелом был создан
И не из мускуса и амбры сотворен;
А славу получил за щедрость и правдивость.
Будь щедр и справедлив - и сам ты Феридун.
Из дел Божественных, свершенных Феридуном,
На первом месте то, что мир от зла омыл.
Сначала заключил в оковы он Даххака
За то, что он злодей и нечестивец был;
Второе: за отца отмщенье совершивши,
Он в собственность свою всю землю обратил;
А третье дело то, что от людей безумных
Избавил землю он, из рук исторгнул злых.
О, до чего ты, мир, безжалостен, коварен!
Что сам взлелеял ты, то сам же истребишь.
Вниманье обрати: Аферидун могучий,
Даххака старого владычества лишив,
Пятьсот годов провел властителем над миром,
Но умер под конец и трон покинул свой;
Оставив этот мир, в иной переселился
И от судьбы с собой унес одну печаль.
И нас постигнет то ж, и малых и великих,
В числе ли пастухов иль в стаде будем мы.
|
