|
Когда свершилось то, прошло и счастье шаха,
На царском дереве повянула листва.
Сложил он свой венец и с трона удалился.
Поставив головы трех шахов пред собой,
Слезами горькими все время обливался
И тяжким бременем казалась жизнь ему.
С стенаньем жалобным и плачем непрестанным
Такие речи вел покрытый славой царь:
“Уходят дни мои, омрачены сынами,
Что сердце тешили и сердце мне сожгли.
Погибли жалостно они передо мною
В кровавом мщении, на счастие врагам.
Так злые склонности и действия дурные
На молодых людей несчастия влекут.
Не слушались меня, моих приказов дети,
И помрачился свет для юношей троих”.
С слезами на щеках, с кровавой раной в сердце,
Он жил, покуда срок ему не наступил,
И умер Феридун, но имя остается,
Хоть много времени прошло с его поры,
И славой доброты и честности всецело,
От всех утрат, мой сын, воспользовался он.
На деда возложив корону Кейянидов,
И красным поясом его стянувши стан,
Гробницу Менучехр из золота с лазурью,
Как принято царям, велел соорудить,
И поместили в ней престол слоновой кости,
А над престолом тем повесили венец.
Ходили люди все прощаться с Феридуном,
Как требуют того обычай и закон;
А после над царем закрыли дверь гробницы,
И благородный муж ушел из мира слез.
А Менучехр семь дней печалью сокрушался
И слезы проливал и побледнел в лице.
Неделю пробыл царь в великом сокрушенье;
Весь город, рынки все скорбели вместе с ним.
С начала до конца, о мир, ты ложь и ветер,
И мудрый человек тобой не обольщен.
Пестуешь всех людей ты с ласковостью равной,
На краткую ли то, на долгую ли жизнь;
Когда ж дары свои отнять у них захочешь,
Что за нужда тебе, земля то иль коралл?
А ты, о человек, будь царь иль подчиненный,
Как скоро мир пресек дыхание твое,
Исчезнут, словно сон, вся скорбь твоя и радость,
Ты душу не питай надеждой вечно жить.
Блажен, кто по себе добро оставил в память,
Будь это раб простой иль царства властелин!
|
