МОРСКАЯ ВЕДЬМА

Все вниз и вниз опускался Беовульф в колеблющиеся, холодные глубины. Все вниз и вниз, как ему показалось, в течение целого дня. Со всех сторон на него нападали клыкастые морские звери, стремившиеся разорвать героя на части. И пока о" опускался, ему удавалось спасаться от них ударами огромного меча Хрантинга. И вот наконец его ноги коснулись морского дна. И в тот же миг враг, куда более ужасный, чем морские звери, набросился на него. Это была Морская Ведьма, она кинулась к нему, обхватив его и сжав его ручищами с такими же страшными когтями, какие были у ее сына. Она потащила его в непрозрачные морские глубины. Нырнув вместе с ним в пещерный вход под водой, она теперь волокла его куда-то наверх. Все вверх и вверх...

И вот они оказались в огромном морском зале над линией прилива. Под ногами был белый песок, и слабый свет прорывался в виде отдельных лучей через маленькое отверстие в вершине скалы. Бео-вульф вырвался из страшных лап и, отскочив, чтобы размахнуться мечом, со свистом обрушил Хрантинг на ее голову. Вся пещера отозвалась звоном. Но в первый раз с того дня, когда этот меч был выкован, его лезвие отказалось грызть. В следующий миг ведьма опять набросилась на Беовульфа. Он закачался, а она швырнула его оземь, навалившись сверху, стараясь вонзить в него свой кинжал с широким клинком. Ей не удалось прорвать кольчугу, и тогда она пустила в ход зубы и когти, точно и в самом деле была волчицей. Мать Гренделя злобно оскалилась, и Беовульф увидел ее острые клыки. Ее глаза блестели адским огнем посреди длинных, спутанных волос. Кольчуга, подаренная королевой, до сих пор выдерживала вражеский натиск. Собрав все силы, Боевульф сбросил ведьму во второй раз. Вскочив на ноги, он так рассчитал удар, что тот должен был бы неминуемо снести ей голову.

Но снова ее заколдованная шкура отразила удар. С криком досады Беовульф отбросил бесполезное оружие.

- Ну что ж, мои голые руки послужат мне, как они уже послужили в зале короля Хродгара.

И он собрался, чтобы отразить ее следующий наскок. И вновь завязалась битва на серебристом песке. А за стенами пещеры ревело море, гулко ударяясь о стены, шумело, точно в пустой раковине. Беовульф одной рукой держал ведьму железной хваткой, а другой старался сдавить ей запястье руки, державшей кинжал. А Морская Волчица пыталась добраться до его сердца и пронзить его когтями и клыками. Так, сцепившись, они кружили по пещере, как две ночи тому назад с Гренделем по темному Хеороте.

Долгой и кровавой была их схватка. Морская Ведьма обладала еще большей силой, чем ее сын. Беофульф понял, что ведьму голыми руками не одолеть. Ему все-таки необходимо было какое-то оружие, и, сражаясь с ведьмой, он бросал отчаянные взгляды по сторонам, надеясь увидеть что-нибудь подходящее. По стенам пещеры было развешано старинное оружие. И вдруг луч света упал сверху на огромный меч, видимо, выкованный гномами для великанов в незапамятные времена. Лезвие его было так длинно, рукоятка так велика, что никто из смертных, кроме Беовульфа, не смог бы его удержать. При взгляде на этот меч сердце Беовульфа забилось с надеждой. И, собрав всю свою силу и призвав на помощь всю хитрость, он сделал вид, что сдается, затем отскочил в сторону и сдернул меч со стены. Его рука сомкнулась на рукоятке.

Ч. Кипенг. Беовульф И Грендель, 1961

И, издав торжествующий боевой клич, он резко обернулся и опустил меч прямо на ведьму с той внезапной быстротой, с какой вспыхивает молния.

Меч прошел через волосы, и шкуру, и кости, и мать Гренделя рухнула, не издав ни звука. Ее чудовищная голова скатилась с плеч.

Беовульф некоторое время постоял неподвижно, стараясь выровнять дыхание, оглядываясь вокруг. Кровь каплями стекала с лезвия волшебного меча. Вдалеке, у самого края воды, высветилось гигантское туловище Гренделя, распростершееся, мертвое. Беовульф направился к нему по взбаламученному и закапанному кровью песку. Ну вот теперь, наконец, в его руках оказался меч, который может проткнуть эту поганую плоть. И с величайшим трудом, подняв еще раз волшебный клинок, он отсек ненавистную голову от тела. В воду темно-красным мутным потоком хлынула кровь. Море смешало этот поток со своей водой и выбросило на поверхность через пещерный лаз. И пока Беовульф стоял, глядя на мертвое чудище, густая, темная кровь, стекавшая по лезвию меча, разъедала и разъедала его, и оно в конце концов растопилось, как тает лед вблизи горящего костра. И ничего от него не осталось, кроме рукоятки из крученого золота, которую Беовульф продолжал сжимать в руке.

Затем он наклонился к отрубленной голове, ухватил ее за волосы, и, все еще держа рукоятку меча в другой руке, нырнул через вход в пещеру, и, торжествующий, поплыл сквозь очистившиеся светлые воды, вверх, вверх к дневному свету там, высоко у него над головой.

Тем временем даны, прождав весь долгий-долгий день, пристально глядя на воду с опустевших моржовых скал, вдруг, когда солнце уже стало клониться к закату, увидели на воде огромный сгусток крови. Точно кровью стошнило саму подводную пещеру. Они столпились на самом краю скалы, напрягая зрение так, что глаза чуть не повыскакивали из орбит. Это было зрелище, которое могло потрясти и самые отважные сердца. Но минуты тянулись, а Беовульф все не появлялся, надежда, за которую они цеплялись весь день, все уменьшалась, все истощалась, исчезала, как красное пятно, уносимое волнами в сторону открытого моря.

Наконец Хродгар, сбросив с себя оцепенение, тяжело вздохнул.

- Значит, кончено, - сказал он. - Мы больше его не увидим. Не увидим Беовульфа, кто был мне сыном! - И он повернул лицо к мрачным скалам, туда, где под деревьями несся горный поток. - Пойдем, мы здесь больше ничего не дождемся.

И печально, нестройно, как идут вразброд воины, потерпевшие поражение в битве, его таны последовали за ним. А он уже ступил на дорогу, сулившую долгий и трудный подъем.

Но геаты Беовульфа остались, почти настолько же потерявшие надежду, как и те, кто последовал за Хродгаром, но сохраняющие верность своему вождю, который просил ждать его здесь. И едва голоса уходящих данов потонули в шуме прибоя, как Вегмунд вскочил, указывая рукой:

- Смотрите! Смотрите! Все звери уплывают в сторону моря! Точно они спасаются от какой-то опасности!

И другие, стоявшие чуть поодаль подхватили:

- Поглядите! Поглядите на воду! Она чиста и прозрачна!

Спотыкаясь и оскальзываясь, они кинулись к самому краю склизких от водорослей скал, что-то крича друг другу, в то время как огромные моржи спешно удалялись в сторону моря. И геаты увидели под водой, которая теперь напоминала чистый зеленоватый кристалл, очертания тела долгожданного Беовульфа, поднимающегося к ним.

Нетерпеливые руки протянулись к нему, чтобы помочь выйти на берег, как только он показгшся на поверхности воды, разбивая ее стекло и стряхивая морскую пену со своих плеч. И вот он уже среди них, уставший, распростершийся на скале, хватающий воздух, как бегун в конце дистанции, с трудом завоевавший победу. Они все суетились вокруг героя, стараясь освободить крепления шлема и с ужасом взирая на слепую оскаленную голову, которую он швырнул наземь и на огромную рукоятку без лезвия, которую Беовульф все еще сжимал в руке.

- О, братья мои, - воскликнул Беовульф, как только вновь обрел дар речи, - какое счастье снова увидеть ваши лица! - И, оглядевшись, спросил: - А где же Хродгар и его таны? Ожидание показалось им чересчур долгим, а?

- Они увидели, как снизу поднялась и вскипела на поверхности кровавая волна, - сказал Вэгмунд, становясь рядом с ним на колени, - и сердце подсказало данам, что больше ждать нечего.

- Это была кровь Морской Ведьмы, - объяснил Беовульф. - И еще кровь Гренделя, когда я снес голову с его мертвого туловища. А вы что же? Вы не увидели кровавую волну?

- Видели.

- Но ваши сердца не подсказали вам, что настало время потерять надежду?

Вегмунд потупился.

- Что касается надежды, то ее и у нас было маловато. Но мы продолжали оставаться твоей судовой командой, товарищами плечом к плечу.

- Поэтому вы остались, - сказал Беовульф. Неожиданно он засмеялся, и смех его звучал, как звучит победная мелодия, которую исполняет боевой рог. И он вскочил на ноги, протягивая к ним руки. - Вы хорошо поступили, - сказал он, - потому что потребуется четыре копья, чтобы донести голову чудища до Хеорота!

И, наколов голову Гренделя на четыре копья, они повернули в сторону ущелья, которое вело к пустошам наверху, и, торжествующие, направились к селению. А позади остался очищенный от зла узкий залив, в котором плескалась прозрачная вода.