Реферат: Ислам в раннесредневековом Дагестане
Реферат: Ислам в раннесредневековом Дагестане
Ислам
в раннесредневековом Дагестане
Арабский
халифат сыграл важнейшую роль в истории многих народов, оказавшихся в сфере
исламского мира. Именно в Халифате «процесс взаимодействия различных
цивилизаций породил новую высокоразвитую культуру, языком которой стал
арабский, а идеологической основой ислам, новая монотеистическая религия со
своеобразной системой этико-правовых представлений и религиозно-политических
институтов, зародившаяся в Аравии и распространившаяся в ходе арабских
завоеваний. Эта арабо-мусульманская культура на много веков вперёд определила
пути развития народов, исповедовавших ислам, сказываясь на их жизни до сего
дня»[1].
Первые
шаги арабо-мусульманской культуры в Дагестане, а затем её мощное и глубокое
проникновение во все слои общества - важный, неравномерный, противоречивый,
длившийся столетиями процесс. Он до сих пор слабо изучен, несмотря на его
чрезвычайную актуальность и на выдающуюся роль во всех сферах жизни
дагестанского общества.
«Движущие
силы» этой культуры — арабский язык и ислам проникли в Дагестан вместе с
завоевательными походами арабов, но на многие века пережили эти походы, стали
составной частью культуры дагестанских народов, сыграли огромную роль в
формировании письменного литературного наследия, образования, нравственных
критериев.
Нет
ни одного более или менее важного вопроса истории и культуры народов Северного
Кавказа, в частности дагестанского общества, при исследовании которого можно
было бы пренебречь фактом исламизации. Ислам и языческие верования; земельные
отношения и социальная жизнь; памятники письменной культуры; арабский язык,
арабская колонизация и отношение к местным языкам; культурные контакты с
народами Ближнего Востока и Средней Азии; государственная власть и социальная
терминология; вопросы генеалогии и составные части местной исторической
традиции это лишь неполный перечень факторов, испытавших на себе той или иной
степенью интенсивности влияние процесса проникновения и утверждения ислама,
арабо-мусульманской культуры.
Не
менее важным обстоятельством был и беспрецедентный, затянувшийся почти на
тысячелетие процесс исламизации Дагестана, небольшой территории на
Северо-Восточном Кавказе. Длительный путь ислама в Дагестане — итог стечения
многих обстоятельств: борьбы местного населения против попыток установить
господство и навязать новую религию вместо господствовавших здесь языческих
представлений, а также христианства, занимавшего в некоторых местах сильные
позиции; столкновения хазар и арабов; политической раздробленности Дагестана,
вернее, наличия на его территории большого числа политических единиц, маленьких
государств (Дербент, Лакз, Гумик, Хайдак, Серир и др.)[2],
вполне самостоятельных. Исламизация ближайших к Халифату областей (Дербент.
Табасаран, часть Лакза, Хайдака) не распространялась одновременно на более
дальние, горные и высокогорные районы. Политическое господство не всегда
сопровождалось победой в области идеологии. Арабские завоевания в Дагестане
прекратились в начале IX
в., а ислам, несмотря на военный нажим и экономические мероприятия, утвердился
к этому времени на территории, занимающей примерно пятую часть региона. Если в
Х-ХVI вв. ислам медленно, но уверенно
проникал во все дагестанские земли, то, наряду с другими, политические и
культурные факторы оказались более эффективными, нежели военные акции.
Как
неуклонно входившие в жизнь раннефеодальные отношения, так и интересы
государства нашли в исламе идеологическую опору, значение которой было быстро
осознано, и сообщения источников о местных правителях, первыми принявших
монотеистические религии, хорошо иллюстрируют это положение. В то же время
следует отметить, что и местная дореволюционная историография, и арабские
авторы освещают события в Дагестане в VIII
в., преувеличивая успехи исламизации дагестанских обществ. Арабский автор
ал-Иакуби писал, что дагестанские владения, как правило, без боя принимали
арабов и заключали с ними «мирные» договоры[3].
Абу
Хамид ал-Гарнати, бывший в 1130 г. «проездом» в Дагестане, также приписывает
Масламе ибн Абдалмалику триумфальную исламизацию многих дагестанских владений:
после распространения им ислама среди табасаранцев «... приняли из его рук
ислам многочисленные народы, в том числе: лакзан, и филан, и хайдак, и заклан,
и гумик, и дархах...»[4].
Составитель
«Дербенд-наме» утверждает, что при походах Масламы жители Тарки, Анджикала,
Дербента, Казикумуха, Табасарана, «народ Тау» и население Аварии приняли ислам
почти без сопротивления. Гасан Алкадари также писал о раннем успешном процессе
исламизации: Абу Муслим построил соборную мечеть в Дербенте, а также мечети в
магалах города, в Кайтаге, Табасаране, Акуша, долине Самура, Центральном
Дагестане, Аварии, то есть почти во всём Дагестане.
Арабский
список «Дербенд-наме» тоже придерживался концепции распространения ислама в
Кумухе, Кайтаге, Табасаране, как единовременного акта, имевшего место в 30-х
гг. VII в.: после обоснования
в Дербенте, восстановления его и строительства нескольких мечетей, Маслама (в
тексте: Абу Муслим) «... отправился в вилаят Кумук, сражался с его жителями,
нанёс им поражение, убил их правителя (кабир). Тем, кто принял ислам, он
назначил добычу. Он построил в городе (балда) Кумук мечеть, назначил над ним, а
также над другими областями Дагестана хакима... Затем он вернулся в вилаят
Хайдак, сражался с его жителями, убил их хакима, обложил хараджем тех, кто
принял ислам, убил тех, кто не принял ислам, и разделил их имущество среди
участников сражения, назначил хакима над ними из своей родни... Затем он
отправился в вилаят Табасаран, сразился с ними ожесточённо, нанёс им поражение
и убил их правителя (кабир), пощадил тех, кто принял ислам, взял имущество тех,
кто не принял ислам, и убил их, разделил их имущество среди воинов. Он назначил
над ними хорошего хакима... вместе с ними двух кадиев, чтобы они решали дела по
шариату»[5].
Всё
изложенное выше показывает, какое огромное значение мусульманская историография
придаёт вопросу о методах и хронологических рубежах исламизационного процесса в
Дагестане. Как же в действительности происходил процесс принятия ислама, какие
реальные силы выступали противниками новых идеологических представлений, каковы
этапы этого процесса?
В
дагестанской историографии 20-е гг. XX
в. были предприняты не безуспешные попытки объяснить исламизационный процесс в
Дагестане. Переводчик сочинения Гасана Алкадари «Асари Дагестан» Али Гасанов в
своих примечаниях к переводу писал: «Вероятно, кое-где (например, в Дербенте, в
предгорьях Кюринского округа, Табасаране, Кайтаке и вообще на плоскости) арабы
действительно построили мечети и поставили кадиев и правителей. Но чтобы в VIII
в. могли это сделать в Акуша, в Хунзахе, Кумухе или даже в Ахтах, этому трудно
поверить. Всё это они могли сделать на 2-3 века позднее, когда культура
арабская достигла своего кульминационного развития, и когда миссионеры ислама
высоко подняли авторитет халифа в глазах кавказских племён»[6].
Здесь
впервые был поставлен вопрос о продолжительности исламизации в Дагестане и о
двух его основных этапах.
Как известно, в
мусульманском праве все земли по принципу их отношения к исламу и к арабской
власти делятся на три крупные категории: дар ал-ислам, дар ас-сулх и дар
ал-харб. Дар ал-ислам («территория ислама») — это мусульманские страны,
находящиеся под властью мусульманских правителей; сулх («территория мирного
договора») — это немусульманские земли, которые, согласно договору (сулх),
вносят определённую дань, сохраняя существовавшие ранее порядки; дар ал-харб («территория
войны») — немусульманские страны, которые находятся за пределами «территории
мирного договора», война с которыми во имя ислама считалась священной
обязанностью мусульман[7]. В
политике арабов в завоёванных землях немаловажное значение имело также
конфессиональное положение покорённого населения, относятся ли они к «ахл
ал-ки-таб» («люди Писания», каковыми считались христиане, иудеи, зороастрийцы),
или же это кафиры (неверующие). «Ахл ал-китаб» сохранили за собой свободу
отправления религиозных обрядов и входили в число
"покровительствуемых" (ахл аз-зимма), получали гарантию
неприкосновенности личности и имущества, но при сохранении условий договора,
основными пунктами которого были: «выплата подушной подати (джизьи),
определённой денежной или натуральной дани, предоставление мусульманам
помещений для постоя и обязательство не помогать их врагам»[8].
Дагестан
же с его языческим в преобладающем числе населением относился к категории
"территории войны". Правда, сохранились, как уже выше писалось,
сведения о договорах с правителями или населением горных районов, но всё это
было как бы дополнением к основной линии, к борьбе с населением «территории
войны». Свидетельство тому — продолжавшаяся на территории Дагестана борьба
различных, взаимоисключающих интересов в течение более чем ста лет.
В
этой обстановке особое значение приобрела налоговая политика арабов. Она
заключалась во взимании хараджа (поземельный налог) и джизьи (подушной подати),
а также в организации многочисленных натуральных повинностей[9].
Поземельный
налог, харадж, взимался натурой или деньгами (или в смешанной форме), вносился
первоначально покорённым населением, а затем всеми мусульманами. При
определении размера хараджа учитывались многие объективные обстоятельства — качество
земли, вид культуры, близость воды, возможность орошения. Существовало
несколько видов хараджа. Что касается джизьи, то эта подать взималась с
иноверцев и представляла собой своего рода вознаграждение завоевателям за
проявленную веротерпимость и сохранение жизни этих иноверцев. Размеры подати
устанавливались договором, причём от джизьи освобождались женщины, старики,
дети (т. е. те «с кем нельзя сражаться»), рабы, монахи, а также христиане,
воевавшие в мусульманской армии, и бедняки, «которым подают милостыню»[10].
Если
же кто-нибудь принимал ислам, то он освобождался от обязанностей платить
джизью. Поэтому мусульмане в ряде случаев не особенно усердствовали в своих попытках
навязывать ислам, опасаясь уменьшения налоговых поступлений в казну. Всё же
практика освобождения от джизьи тех, кто принимал ислам, во многом
содействовала успехам нового религиозного учения.
Во
время похода Марвана в горные районы Дагестана он обязал население завоёванных
земель вносить в зернохранилища Дербента зерно и поставлять ежегодно определённое
количество красивых юношей и девушек. Всё это в сущности рассматривалось как
джизья, так как о принятии ислама в этих источниках не сообщают. Ат -Табари,
рассказывая о событиях 121/738-739 г., пишет: «Рассказ о событиях этого года.
Из них поход Хишама ибн Абдалмалика на Византию (Рум) и завоевание там Матамира
и поход Марвана ибн Мухаммеда в страну Владельца золотого трона (сахиб сарир
аз-захаб). Мар-ван завоевал эти крепости и разрушил его землю. Он повиновался
Марвану на условиях уплаты джизьи — ежегодно тысяча душ. Марван взял от
владельца заложников (рахн) в качестве гарантии этом)'. После этого Марван
утвердил его владетелем его земель»[11].
Процесс
исламизации дагестанского общества прошёл два основных этапа (VII
первая половина X в. и вторая
половина Х-ХVI в.), отличавшихся друг
от друга не только телятами распространения новой религии и социальными
условиями, но и носителями и проповедниками религиозных идей. Территориально
процесс исламизации охватывал Дагестан с юго-востока на северо-запад, причём
ислам утверждается, как правило, сначала в феодальных владениях, и лишь затем
проникал в широко представленные здесь союзы сельских общин. Последнее
обстоятельство было закономерно для всего Дагестана в целом, возможно, и для
других областей.
Перед
исследователями встаёт вопрос о тех реальных силах, тех этнических, а затем и
социальных пластах, которые активно содействовали исламизации. Обычно это
связывают с именем арабов, но это верно (и то в основном) для первого этапа, то
есть VII первой половины X
в. Миграция арабского населения в Дагестан была фактически продолжением
подобного рода политики халифов в других областях, только здесь эта политика
приняла более крупные масштабы. Ал-Иаку-би даёт нам первые известия о
многочисленных переселенцах, в числе которых были рабочие и строители,
обосновавшиеся в середине VIII
в. в построенных для них пунктах вокруг самого крупного тогда в Дагестане
города Дербента. «Дер-бенд-наме» свидетельствует об очень важном факторе:
Дербент, крупнейший на Кавказе город, стал мусульманским, а в 115/733-734 г.
арабский полководец Маслама приказал построить соборную мечеть, а также ещё
семь подобных культовых сооружений по территориальному, или «племенному»
принципу. В каждом квартале города была построена, таким образом, отдельная
мечеть. Только одна мечеть не связана с арабским населением, а с хазарами.
Этнический облик арабского населения сохранился в этом районе на столетия.
Строительство
в Дербенте грандиозной соборной мечети в начале VIII
в. означало, что Дербент из видного христианского центра (как это было в V
первой половине VI в.) превратился
в крупнейший на Кавказе исламский религиозный центр, опорный пункт для
распространения в горные районы Дагестана и на всём Северном Кавказе идей
ислама и арабо-мусульманской культуры. Строительство семи квартальных мечетей
свидетельствует о том, что происходило быстрое изменение этнического облика
города и что арабское население обосновалось в Дербенте основательно. Дербент
(Баб ал-абваб) с мусульманским, в значительной степени арабским населением,
возглавлялся правителем, назначенным халифом, и был основным опорным пунктом
распространения ислама в Дагестане. Не случайно центральные, северные ворота
города получили у арабов название «Баб ал-джихад», через которые выходили отряды
газиев на «войну с кафирами».
Усилия
многотысячного арабского населения в Дагестане и в населённых пунктах вокруг него
по распространению ислама и по «охране границ ислама» оплачивались двояко.
Прежде всего, выделялась часть хараджа или джизьи, взимаемых с местного
населения. Как писал ат-Табари, в 126/743 г, «когда Марван послал Сабита вместе
с Исхаком к жителям ал-Баба, он послал с ними к этим жителям письмо, в котором
он извещал их о делах их пограничной области (сагр) и каково вознаграждение им
для их нужд и их исламских центров (маракиз)»[12].
Хотя
арабы и служили главными носителями идей ислама, но определённые слои местного
населения также играли, вероятно, немаловажную роль. Дербент был полон газиев,
нередко формировавшихся из местных деклассированных элементов. Мухаммед б.
Халид, получивший в 237/851 г. Баб ал-абваб в качестве лена (икта), «с помощью
газиев ал-Баба... также ходил на неверных, живущих по соседству с ал-Бабом и
Дербентом»[13]. «Исламские»
походы в центральные районы Дагестана продолжались один за другим, и
дербентские газии принимали в них самое деятельное участие. Так, в 861 г.
правитель Ширвана «сражался с неверными в стране Серир». Сын его, Мухаммед,
продолжал дело отца, «творя правосудие» и ведя «войну против неверных», а сын
Мухаммеда Хайсам, в свою очередь «предпринимал множество походов на неверных».
В
X в. Дербент перестал быть чисто
арабским, в основном, городом. Ал-Истахри (ум. ок. 951 г.) первым подчеркнул
многоэтнический облик Дербента: «Иногда жители Баб ал-абваба говорят на
хазарском языке и на остальных
языках их гор». Демографическое развитие города шло в сторону всё большего проникновения
представителей местного, дагестанского населения и в 1130 г., когда город
посетил арабский путешественник Абу Хамид ал-Гарнати, то в нём были
представлены многие языки, в основном дагестанские: «лакзанский, табаланс-кий,
филанский, закаланский, хайдакский, гумикский, сарирский, аланский, асс-кий,
зирих-каранский, тюркский, арабский, персидский»[14];.
Они соответствуют следующим современным языкам: лезгинский, табасаранский,
акушинский и цудахарские диалекты даргинского языка, урахинский (хюркелинский),
кайтагс-кий (хайдакский) диалекты даргинского языка, лакский, аварский,
осетинский (аланский и асский), кубачинский, тюрский, арабский, персидский.
Таким
образом, раннесредневековый дагестанский город, в данном случае Дербент, был
таким крупным политическим и культурным полиэтническим центром, где многие
дагестанцы приобщались к исламу и затем, в свою очередь, выступали его
пропагандистами в других районах.
Дербент
был средоточием тех реальных сил, вся деятельность которых была направлена на
защиту интересов ислама и на привлечение, на притяжении к нему всё новых и
новых дагестанских обществ. Дербент был местом пребывания юинских сил, участвовавших
в различных экспедициях, и в составе этих сил наибольшую активность проявляли «борцы
за веру» (гази), «добровольцы» (мут-тавии), «чтецы Корана» (курра) и «пришлые»
(гураба)[15]. В
исламских центрах, что вокруг Дербента, жило арабское население, выступавшее и
как аванпост при защите Дербента, и как внушительная идеологическая сила.
Замечательное, богатое ценной информацией историческое сочинение «История
Ширвана и Дер-бенда» неоднократно сообщает о роли газиев в расширении позиций
ислама. Правда, их попытки не всегда увенчивались успехом. Сопротивление
местных сил было длительным и эффективным. Гази и ряд других социальных
категорий населения Дербента в течение нескольких веков использовались эмирами
города в интересах и политической, и идеологической борьбы. Так упомянутый выше
Мухаммед ибн Халид, получивший в 851 г. «в качестве лена город Баб ал-абваб с
зависящими землями... с помощью газиев ал-Баба... также ходил на неверных,
живущих по соседству с ал-Бабом и Дербентом»[16]. В 912
г. «большое число добровольцев и чтецов Корана», привлечённых ширваншахом и
эмиром Дербента, совершили нападение «на неверных Шандана» (на территории
примерно Акуша-Дарго). Жители Шандана оказали сопротивление, и состоявшееся
сражение окончилось «неблагополучно для мусульман». Попытка подчинения и
исламизации Шандана окончилась неудачно. Правитель Ширвана и эмир Дербента
попали в плен вместе с 10 тысяч мусульман. Походы газиев в соседние районы
продолжались и в XI в. Благодаря
усилиям дербентского эмира Маймуна в 995 г. принял ислам «народ Караха» (т.е.
Уркараха)».
К
середине X в., помимо Дербента
(здесь была уже мусульманская династия правителей), во многих прилегающих к
городу населённых пунктах с арабским населением, в части Лакза, и Табасарана
население также было мусульманским, как и правители Табасарана, Хайдака и
Уркараха (Карах). В Джидане (Хайдаке) мусульманами были только правитель и его
семья. Ибн Русте вносит интересную деталь: в городе Хандан (речь идёт о
владении Хайдак) правитель «придерживается трёх религий: по пятницам он молится
с мусульманами, по субботам с евреями, а по воскресеньям с христианами», то же
самое о Зирихгеране — его жители «исповедуют различные религии: ислам,
христианство, иудейство». Характерно ещё одно обстоятельство. При
существовавшей в IX-Х вв.
веротерпимости, в середине X
в. в ряду крупных населённых пунктов Дагестана мы наблюдаем сосуществование
носителей различных религиозных представлений. Семендер, например, «населяли
мусульмане и другие, и в городе у них были мечети, у христиан храмы, а у иудеев
синагоги». Как уже указывалось выше, по данным ал-Масуди (ум. в 956 г.) жители
Зирихгерана «используют различные религии: ислам, христианство и иудейство»[17].
В
дореволюционной мусульманской историографии и в ряде работ современных
историков все попытки исламизации Дагестана, да и исламизационный процесс в
целом связывается с именем Абу Муслима, знаменитого арабского политического и
религиозного деятеля, сыгравшего выдающуюся роль в свержении Омейядов и в
приходе к власти династии Аббасидов в 750 г. Имя его было широко известно в
Иране и Средней Азии, политический авторитет его рос невероятно и личность его
уже могла представлять опасность для правящей Аббасидской династии. Аббасиды и
убили его в 755 г. Ореол «мученика содействовал ещё большему взлёту славы Абу
Муслима, а Муканна, руководитель одного из крупнейших в истории Халифата
восстаний 777-778 гг. объявил, что в нем воплотилось божество, после того, как
оно воплощалось в Исе, Мухаммеде и Абу Муслиме[18], и это
было подсказано огромной популярностью Абу Муслима в народных массах.
Абу
Муслиму приписывается также окончательная исламизация Средней Азии. Невероятный
авторитет Абу Муслима как защитника интересов простого народа и роль его в
исламизации среднеазиатского общества может быть отчасти объяснением тому, что
во многих дагестанских исторических сочинениях вместо имени Масламы,
действительно возглавлявшего походы арабов в Дагестан и построившего мечети в
Дербенте (возможно и в ряде других населённых пунктах), стоит имя широко
популярного Абу Муслима.
Выше
уже приводились выдержки из местной исторической хроники «Дер-бенд- наме» о
триумфальном шествии ислама во всех без исключения областях Дагестана. В
действительности же Абу Муслим в Дагестане не был[19],
а арабские авторы IХ-Х вв. в связи
с событиями начала VIII в. в Дагестане
пишут только об арабском полководце из дома Омейядов Масламе ибн Абдалмалике,
который возглавлял Северное наместничество Халифата и участвовал неоднократно в
походах на Восточный Кавказ. Местные хроники заменили имя Маслама на имя Абу
Муслима и приписали последнему руководство теми походами, которые были
проведены Масламой в первой четверти VIII
в. Так, в исторической хронике «Истории Абу Муслима», рассказывается, что Абу
Муслим, сын Сайида, убитого в борьбе с последним Омейядским халифом Марваном II,
впоследствии победил Марвана, построил соборную мечеть в Дамаске, затем
завоевал весь Ширван «и обосновался в междуречье, под горой, называемой
Шах-Ал-бурз. Летом он сражался с жителями области (нахийа), называемой Баб
ал-кист («Ворота справедливости»), называемой Риджа; а зимой, с жителями Баб
ал-абваба, называемого Дербенд». Затем он построил мечети в Калах-Кура (т.е.
Каракюре), Ахты, Рича и Мака, назначив всюду своих родственников. Сын его, Султан
Ибрахим, «наиб Ширвана, вёл со своими войсками священную войну (джихад) против
области Кумух и Авар (Авария), а также против других селений Дагестана... После
этого распространился среди них свет ислама при посредстве знаний и сильных
учёных. Там построили много мечетей». После строительства мечети в Казикумухе
(Газикумух) он вернулся в Ширван. Внуки Абу-муслима обосновались в Усуге.
Микрахе, Курузе (Куруш), Хина (Хнов), Рутуле, Шиназе, Куба, Калхане (Гельхене),
Курахе, Рича, Мака и в других селениях. Часть же потомков Абу Муслима
обосновалась в Ширване, Табасаране, Аварии, Ку-мухе, Кайтаге, Кубани, Хучни,
Шиназе, Джаре и Тала[20], то
есть фактически во всём Дагестане и ряде районов Северного Азербайджана.
В
«Истории Абу Муслима», вернее, в различных её списках даются две даты
описываемых там событий. Лишь один из списков даёт дату после 110/728-729 г, а
большинство их после 300/912-913 г. Если обратиться к историческим источникам,
то обе даты обоснованы, но только в том смысле, что к началу VIII
века относятся основные походы арабских войск в районы Дагестана, а к началу X
в. составление самой хроники и строительство ряд, мечетей, упомянутых в тексте
(а не строительство их во всём Дагестане).
Сохранившийся
до сих пор ряд архитектурных памятников и данные эпиграфики ясно показывают,
что именно в X веке шёл интенсивный
процесс строительства мусульманских культовых сооружений, особенно в Южном
Дагестане. К X в. (возможно к началу X
в.) относится строительство мечети в селении Кара-кюре, на правом берегу
среднего течения реки Самур — об этом свидетельствуют сохранившиеся в мечети
куфические надписи по штуку почерком куфи. Мечеть в сел. Фите Агульского района
также можно датировать X
в. Свидетельство тому деревянные конструкции входного проёма с вырезанными на
них надписями X в. почерком цветущего
куфи. В сел Кочхюр Курахского района имеется арабская строительная надпись X
в., поэтому - можно предположить наличие и здесь мечети также X
в. В селениях Ахты (Ахтынский р-н), Рича (Агульский р-н) и Кумух (Лакский р-н)
сохранились надписи о строительстве в этих селениях мечетей Абу Муслимом, но
надписи эти выполнены в ХIХ
в. при производстве реставрационных работах и могут быть рассмотрены если не
как доказательство строительства культовых сооружений, то как первые попытки
распространения ислама в этих районах.
В
целом же, через триста лет после появления первых мусульман, ареал
распространения новой религии в Дагестане не был всеохватывающим, ограничивался
прибрежной полосой от Дербента до Семендера, Южным Дагестаном, включая часть
Табасарана, земли до среднего течения Самура и Чирахчая и часть даргинских
земель до Уркараха включительно. Хотя большая часть территории Дагестана
оставалась верной языческим религиозным представлениям, хотя в ряде районов
сильны были позиции христианства, была, тем не менее, создана довольно сильная
и поочная база для дальнейшего внедрения ислама. К тому же последующие события,
происшедшие во второй половине Х-ХЗ вв., сказалось довольно благоприятно на
распространении ислама на всей территории Дагестана.
[1] Большаков О. Г. История
Халифата. Т. I. С.3.
[2] История Дагестана. М., 1967.Т.I С. 121-126.
[3] Якуби. История. С. 7.
[4] Путешествие Абу ал-Хамида
ал-Гарнати в восточную и Центральную Европу. С. 49.
[5] Саидов М.С., Шихсаидов А. Р.
Дербент наме (к вопросу об изучении) //Восточные источники по истории
Дагестана. Махачала, 1980. С.37-38.
[6] Гасан Эффенди Ал-Кадари. Ассари
Дагестан. С. 172.
[7] Ислам. Энциклопедический
словарь. М. 1991. С.56.
[8] Там же, С. 27.
[9] Там же, С. 65.
[10] Медников Н. А. Палестина от
завоевания её арабами до крестовых походов (исследования источников). Ч.I. СПб, 1902. С.
10309.
[11] Tabari, II. 1971.
[12] Tabari, II. 1971.
[13] Минорский В. Ф. История Ширвана
и Дербента. С. 46.
[14] Путешествие Абу ал-Хамида
ал-Гарнати в восточную и Центральную Европу. С. 26.
[15] Минорский В. Ф. История Ширвана
и Дербента. С. 124-125.
[16].Там же, С. 47-49.
[17] Там же, С. 203.
[18] Кадырова Т. К. К изучению
идеологиинародных движений в Средней Азии VIII IX вв //
Общественные науки в Узбекистане. 1967. №4. С. 43.
[19] Саидов М. С. О распространении
Абумуслимом ислама в Дагестане // Ученые записки Института истории, языка и
литературы. Махачкала, 1956 г. С. 36.
[20] Шихсаидов А.Р., Айтберов Т.М,
Оразаев Г-М. Р. Дагестанские исторические сочинения. С. 79-83.