Реферат: Жизнь и творчество М. Врубеля
Реферат: Жизнь и творчество М. Врубеля
Жизнь и творчество М.
Врубеля
ПЛАН
Введение.................................................................................................. 3
1. Вехи биографии.................................................................................. 4
2. Творчество художника....................................................................... 7
2.1. Демон - idea fix
творчества художника......................................... 7
2.2. «Демон сидящий».......................................................................... 10
2.3. «Демониана» Врубеля.................................................................. 12
3. Последние годы великого художника............................................. 16
Список литературы.............................................................................. 17
Введение
С приходом в искусство Михаила Врубеля в русской
живописи кончился XIX век с его патриархальным, каким-то уютным и домашним
отношением к миру и человеку. Началось что-то новое, небывалое, как будто в нем
поселяются какая-то странная тоска и бесприютность.
Действительно, не так много найдется художников,
творчество которых вызывало бы столь противоречивые, а подчас и
взаимоисключающие оценки. Его называли великим исследователем, аналитиком
предметной формы и визионером, а также творцом искусства, которое по природе
своей было близко ночным сновидениям. Михаила Врубеля поднимали на щит как
великого борца со всей мировой пошлостью и отворачивались от него как от
проводника салонности и банальности.
Но он принадлежит к тем редким художникам, чье
мироощущение концентрирует дух своего времени. Творчество М. Врубеля можно
уподобить взволнованной исповеди, и тем не менее, оно полнее отображает
сущность эпохи «рубежа веков», чем произведения любого бытописателя. Говоря только
о себе, не претендуя на роль духовного вождя времени, художник неоднократно
повторял, что его поиски преимущественно лежат в области художественной
техники. Но именно М. Врубель стал одним из выразителей мироощущения черты
вырождения и возрождения, мрачные апокалиптические предчувствия конца мира,
конца света и мечты о вселенной гармонии.
О великом художнике Михаиле Врубеле, о его жизненном
пути и творчестве, будет рассказано в этой работе.
Родился Михаил Врубель в марте
1856 года в городе Омске в семье военного юриста. По воспоминаниям друзей, в
детстве он был очень привлекателен для сверстников своей красотой, веселостью,
изобретательностью, способностью объединять всех в любых играх, в нем не было
мальчишеской напускной грубоватости, а «много мягкости и нежности, что-то
женственное». Увлечение рисованием началось у Врубеля в пяти – шести лет. «Он
зарисовывал с большой живостью сцены из семейного быта», - вспоминала
его родная сестра. В гимназии он индивидуально занимался с учителем рисования и
посещал рисовальную школу Общества изящных искусств.
Окончив одесскую гимназию,
Врубель по настоянию отца поступил на юридический факультет Петербургского
университета. Все годы учебы он жестоко нуждался в деньгах, потому что отец,
обремененный большой семьей, очень мало мог помочь ему. Врубелю приходилось
добывать средства уроками и репетиторством. Трижды его исключали из
университета за неуплату положенных за обучение денег, но потом восстанавливали
вновь. В течение этих пяти лет у него было очень мало времени для занятий
живописью. Однако по окончании университета, в 1880 году Врубель, вместо того,
чтобы избрать карьеру юриста, пошел учиться в петербургскую Академию художеств.
С этих пор он уже никогда не расставался с кистью и карандашом, со своей, как
он шутливо писал, «супругой-искусством».
Еще учась в Академии, Врубель
осознал, что его путь в искусстве будет особый. Из двух существовавших в то время
направлений он не принимал ни одного: ему был чужд холодный академический
подход к живописи, но он не разделял также идей и мироощущений передвижников,
которые, по его глубокому мнению «кормили публику кашей грубого приготовления»,
стремясь утолить её голод, но забывая о специальном деле художника. Их
обличительский пафос никогда не привлекал Врубеля. Он говорил, что
реалисты-передвижники подменяли подлинное искусство публицисткой и «крали
у публики то специальное наслаждение, которое отличает душевное состояние перед
произведением искусства от состояния перед развернутым печатным листком». Сам
для себя он так формулировал цель и назначение искусства: «Будить от мелочей
будничного величавыми образами».
Это неприятие голого реализма
было характерно для многих художников конца XIX века. Один из теоретиков нового направления Бенуа
писал позже: «Слабая сторона всего типичного передвижничества, та сторона,
которая нас заставляет теперь видеть даже в наиболее прославленных когда-то
картинах их направленческую и народническую «позу», заключается не в том, что
их творцы чрезмерно увлеклись жизнью, а в том, что они, напротив того, не
отражали её всецело. Огромный недостаток этих художников заключается в том, что
они подходили к жизни с заготовленной идейкой и затем все свое изучение жизни
подстраивали согласно этой идейке. Когда мы глядим теперь в музеях на те же
картины, которые в дни нашего детства заставляли волноваться целые города, то
нас, говоря откровенно, непременно охватывает тоска. Все это темное, нудное, низменное,
все эти житейские, а не жизненные интересы, мелкие, еле слышные протесты,
слабое хихиканье или грубая, но немощная брань – все это с первого взгляда
коробит нас и угнетает чуть не до отчаяния»…
Положенного академического курса
Врубель не закончил. В 1884 году известный искусствовед профессор Адриан Прахов
обратился к наставнику Врубеля Чистякову с просьбой рекомендовать ему
достойного сотоварища для реставрационных работ в киевском Кирилловском храме.
Чистяков предложил Врубеля. Врубель без сожаления оставил столицу и Академию.
Ему было уже почти тридцать лет, и затянувшаяся пора ученичества начинала его
тяготить. Он отправился на Украину, уверенный, что в его жизни начался новый
важный этап. И действительно, летом 1884 года во время работы в киевских храмах
Врубель испытал подъем жизненных сил. Он быстро нашел необходимые формы и стиль
для фресок «в византийском духе», поверил в свои возможности и радужные
перспективы, которые сулила ему самостоятельная деятельность, обеспеченная
заработком. Объем работ, выполненных им за полтора года, был огромен: кроме
новых фресок «Сошествие Святого Духа», «Положение в гроб» и других изображений,
он нарисовал около 150 фигур – в основном натуры, исполненные затем его
помощником, и реставрировал по своим эскизам ряд фигур в Софийском соборе.
Прахов был им доволен и давал один за другим выгодные заказы.
В эти годы складывается особый,
неповторимый стиль Врубеля. В иконах и мозаиках VI-XII веков он нашел ту притягательную выразительность «каменной
оцепенелости» фигур, которая оказалась ближе всего его собственному видению
образа. В его палитре большое место заняли цвета, созданные не столько природой,
сколько мастерством и искусством человека: узоры старинных тканей, ковров,
драгоценностей, обработанных камней и стекол, художественной утвари и других
красивых вещей. Там же, в средневековых фресках, он открыл мир суровых и
вдохновенных ликов, полных напряженной и загадочной жизни, увидел ту
таинственную и величавую жизнь духа, выражения которой он искал в своей живописи
последующих лет. Особый прием изображения глаз – огромных, выпуклых, взор
которых напряжен до предела, трагически скорбен и печален, стал с тех пор одной
из характернейших особенностей Врубеля, а его сквозной темой, проходящей через
все творчество, стала тема мировой скорби. Он выразил её так сильно и очень
прекрасно, как никто другой. Личные неудачи и материальные лишения еще усилили
это настроение.
Конец складывающемуся
благополучию Врубеля положила страстная романтическая любовь его к Эмилии
Львовне, жене Прахова. Эта любовь, можно сказать, пошатнула почву под его
ногами. Отношения с наставником стали настолько напряженными, что в конце
концов Врубель должен был оставить реставрацию. Он уехал из Киева и поселился в
Одессе. Именно здесь в 1885 году на его холстах впервые появился образ Демона –
самая главная и самая пронзительная тема всего его творчества, его idea fix, которая после этого уже никогда
его не покидала.
2. Творчество художника
2.1. Демон - idea fix творчества художника
Искусство конца XIX начала XX веков часто использовало мифы, обращался к ним и
Врубель. Его художественные образы-мифы не служат ироническому осмыслению
современности, для художника это скорее способ ее романтизации, попытка
выглянуть из неприглядной житейской прозы во имя истинной, духовной сущности.
Сопоставление себя с вечными прототипами было для Михаила Врубеля, может быть,
средством гармонизации психики. Недаром его Гамлет, Фауст, Пророк и Демон
наделены общими внешними чертами с художником.
Михаил Врубель был одержим
образом Демона. Тот, словно требуя своего воплощения, заставлял возвращаться к
себе вновь и вновь, избирать все новые материалы и художественные техники. Это
был такой образ, который все время был связан с Врубелем какими-то мистическими
отношениями. Казалось, что не Врубель пишет Демона, а Демон приходит к
художнику в особенную, самую нужную минуту и призывает его к себе.
Как уже отмечалось выше, в первый
раз Демон явился мастеру еще в Киеве, во время работы М. Врубеля во
Владимирском соборе. Христос и Демон – вот два образа, между которыми металась
душа художника. Христос – покой и уверенность в непогрешимости истины, Демон –
смятение, протест, жажда красоты и безграничной свободы. И художник выбирает … второго.
Этот роковой образ волновал М.Врубеля, демон был
любимым детищем фантазии художника, что не могло быть навеяно только
лермонтовской поэмой. Поэма о Демоне лишь подсказала Врубелю имя того, кто с
детства был знаком ему, кто возникал в глубине его собственного сердца и жадно
хотел воплотиться в творческих грезах. Демон для Михаила Врубеля был вещим
сном о самом себе.
Но, образ Демона мучительно долго
не давался художнику. Прошло несколько лет, прежде чем ему удалось создать в
какой-то мере завершенное произведение. В октябре 1885 года в Одессу приезжал
его друг по Академии Валентин Серов. Он видел начало работы над «Демоном». По
его словам, для фона картины Врубель использовал фотографию, которая в
опрокинутом виде представляла удивительно сложный узор, похожий на погасший
факел или пейзаж на Луне. В то время Врубель предполагал сделать «Демона»
первой частью огромной тетралогии, в которую он собирался включить картины
«Демон», «Тамара», «Смерть Тамары» и «Христос у гроба Тамары». Таким образом,
творческая мысль Врубеля непосредственно отталкивалась от поэмы Лермонтова, но
не замыкалась в ней. Демон был для него не литературным героем, а чем-то
неизмеримо большим и заключал в себе великую тайну бытия.
Однако тогда эта тема не получила
развития. К тому же обстоятельства мало способствовали творческим исканиям.
Устроить свою жизнь в Одессе Врубелю не удалось. Денег катастрофически не
хватало, и через код он вернулся в Киев в еще более бедственном положении, чем
до отъезда. Отец, сумевший навестить сына в начале октября 1886 года, был
страшно потрясен его бедностью. «Вообрази, - писал он в одном из писем, - ни
одного стола, ни одного стула. Вся меблировка – два простых табурета и кровать.
Ни теплого одеяла, ни теплого пальто, ни платья, кроме того, которое на нем
(засаленный сюртук и вытертые панталоны), я не видел. Может быть, в закладе. В
кармане всего 5 копеек, буквально… Больно, горько до слез мне было все это
видеть. Ведь столько блестящих надежд! Ведь уже 30 лет. И что же? До сих пор ни
имени, ни выдающихся по таланту работ и ничего в кармане. Мне кажется, что он
впадает в мистицизм, что он чересчур углубляется, задумывается над делом, а
поэтому оно идет у него медленно. Картина, с которой он надеется выступить в
свет, - «Демон». Он трудится над ней уже год, и что же? На холсте – голова и
торс до пояса будущего Демона. Они написаны пока одной серой масляной краской.
На первый взгляд Демон этот показался мне злою, чувственною, отталкивающей
пожилой женщиной. Миша говорит, что Демон – это дух, соединяющий в себе мужской
и женский облик. Дух не столько злобный, сколько страдающий и скорбный, но при
всем этом дух властный, величавый. Положим так, но всего этого в его Демоне еще
далеко нет. Тем не менее, Миша предан своему Демону всем своим существом,
доволен тем, что он видит на полотне, и верит, что Демон составит ему имя. Дай
Бог, но когда? Если то, что я видел, сделано в течение года, то то, что
остается сделать в верхней половине фигуры и во всей нижней с окружающим
пространством, должно занять по крайней мере три года. При всем том его Демон
едва ли будет симпатичен для публики и даже для академиков».
Причину постоянного безденежья и
необеспеченности Врубеля, после того как он вышел из стен Академии, его друзья
и родственники видели отчасти в том, что он не хотел и не мог понять вкус
заказчиков, отчего оставался непризнанным и неизвестным художником при всем
огромном своем таланте, уме и образованности; и главное, от того, что не умел
жить, не умел распоряжаться своими средствами, как положено. Так оно и было на
самом деле. С покупателями и заказчиками он никогда не торговался и часто
отдавал свои произведения за бесценок. Свои работы он считал чем-то
неоконченным, промежуточным в своем стремлении к совершенству и поэтому очень
мало дорожил ими: раздаривал, оставлял, где попало, и забывал о них.
Спасаясь от голода, он дает уроки
рисования, берется за неинтересные и недостойные его призвания и таланты
заказы. Но мотивы его «Тетралогии» проступали во всем, чего касалась его кисть.
Так в 1886 году Врубель пишет с дочери киевского ростовщика «Девочку на фоне
персидского ковра» – одну из своих талантливейших работ, в которой впервые
нашла свое воплощение его Тамара. Но лика Демона мог подглядеть нигде, кроме
как в своей душе. Он множество раз принимался за холст, писал и рисовал голову,
торс своего героя, очищал написанное и начинал заново, снова бросал сделанное,
записывая его другими изображениями. Параллельно в 1887 году он трудился над
эскизами в Владимирскому собору: «Надгробный плач», «Воскресенье» и «Вознесение»,
исполненных высочайшего трагизма. Однако эскизы эти не были приняты комиссией к
исполнению, и вместо фресок Врубелю пришлось писать орнаменты.
Впервые Врубель увидел своего Демона только спустя
пять лет после начала работы. Это случилось в Москве, где он рассчитывал
провести всего несколько дней по пути из Казани в Киев. Но, человек
предполагает а судьба располагает, - вышло так, что он остался в этом городе
почти до конца своей жизни.
В доме С.И. Мамонтова Демон только на миг появился из
своей туманности, но художник ясно увидел его. Демон был где-то далеко, на
вершине горы, может быть, даже на другой планете. Он сидел грустный в лучах
заката или разноцветной радуги. Но М.Врубель чувствовал, что это все еще не тот
монументальный Демон, которого он так долго искал. Но художник поспешил воплотить
в живописи это видение, этот образ еще не настоящего Демона, уверенный в том,
что он все равно напишет свое заветное полотно.
В мае 1890 года Врубель сообщал в одном из писем: «Вот
уже с месяц я пишу Демона. То есть не то, чтобы монументального Демона,
которого я напишу еще со временем, а «демоническое» - полуобнаженная, крылатая,
молодая уныло-задумчивая фигура сидит, обняв колена, на фоне заката и смотрит
на цветущую поляну, с которой ей протягиваются ветви, гнущиеся под цветами».
Это письмо отражало только первоначальный замысел.
Художник поставил тогда перед собой сложную и едва ли исполнимую задачу:
изобразить средствами живописи то неуловимое и невидимое, что называется
«настроением души». Здесь все строится на «чуть-чуть», на тончайшей и зыбкой грани.
Если сделать в этой картине цвета и формы хотя бы немного пореальнее и попредметнее,
то хрупкий образ рассыплется. Вместо мечты и сказки предстанут лишь грубые
декорации, все станет предметным и плоским.
Друг Врубеля художник Коровин вспоминал, что, работая
над «Сидящим Демоном», Врубель постоянно менял композицию и детали: «…фантазии
его не было конца. Орнаменты особой формы: сегодня крылья кондора, а уже к вечеру
стилизованные цветы невиданных форм и цветов».
Образ Демона вышел глубоко романтическим. Этот дух еще
полон юности и сердечного жара, в нем нет ни злобы, ни презрения. Это ни тень
добра, ни его изнанка (как в христианской философии) – это само добро, но
освободившееся от безгрешности, от святости и потому приблизившееся к человеку.
Со своей «вершины льдистой», где он «один меж небом и землей», Демон видит всю,
взятую вместе, скорбь мира. Его лучистые глаза полны слез. Фон, или, вернее,
живописно-декоративное пространство, в котором живет Демон, получило воплощение
в технике, похожей на мраморную мозаику, особенно в кристаллических неземных
цветах за его спиной и в полосках заката, будто выложенных красными, оранжевыми
и желтыми камешками мозаики на фоне густых цветовых аккордов лилового неба.
«Сидящий Демон» – печальный, тоскливый,
по-микеланджеловски мощный, в глубоком раздумье бессильно охватил руками
колени. За ним простирается фантастически причудливый пейзаж с красными,
золотистыми «мозаичными пятнами»: огневое небо с лиловыми тучами,
фантастические цветы, гармонично сросшееся скопление кристаллических камней и
слитков, которым уподобляются формы самого Демона. На картине Врубеля предстает
как будто совсем иной, чужой нам план бытия – исполинский, почти устрашающий,
на котором все земное углубляется в своем значении.
Окруженный скалами, горящими, как самоцветы, Демон
кажется слитым с ними, вырастающим из них и властвующим над миром. Но нет торжества
в этой властной фигуре, неизгладимая тоска сковывает его силы – тоска и во
взгляде, и в наклоне головы, и в заломленных руках.
М.Врубель сознательно выбирает «тесный» продолговатый
формат холста, который неожиданно как бы придавливает, срезает сверху фигуру
Демона и тем самым подчеркивает его скованность. Однако при этом художнику надо
было подчеркнуть, что Демон для него – идеал прекрасного человека, и потому
кристаллы граненных объемов заставляют сверкать голубые и синие тона одеяний
Демона, но в рисунке мускулов и жесте рук уже ощущается бессилие.
Красота Демона не только в страдании, с каким он
переживает свою судьбу изгоя, но и в тоске по истинному, когда-то отринутому им
бытию. Он свободен, но он одинок, ибо покинут Богом и далек от людей. Однако
этот Страшный суд и мука богооставленности не могут длиться вечно, и поэтому в
позе и лице Демона нет ожесточения или отчаяния, а есть даже какое-то странное
для богоборца смирение.
При взгляде на эту картину у зрителя складывается
впечатление мира фантастического, сказочно прекрасного, но вместе с тем какого-то
неживого, как будто окаменевшего. Это впечатление помогает понять тоску Демона,
его одиночество, его влечение в невидимую долину..
Какое горькое
томленье…
Жить для себя, скучать собой!
Как ни велико значение «Демона сидящего» для самого
М.Врубеля – это для него лишь преддверие, предчувствие Демона настоящего. Это
полотно стало только началом работы Врубеля над его «Демонианой». Хотя
задуманная тетралогия так и не был написана, Врубель получил в 1890-1891 годах
возможность принять участие в оформлении юбилейного издания Лермонтова, над которым
тогда трудились лучшие русские художники, и создал несколько прекрасных
иллюстраций к поэме «Демон» (в том числе «Голова Демона», «Пляска Тамары»,
«Тамара в гробу» и некоторые другие). После выхода книги измученный до
изнеможения своим Демоном Врубель на время освободился от его чар и от его
гнета.
В последующие годы положение Врубеля стало медленно
поправляться. После появления его «Сидящего Демона» и некоторых других работ –
таких как «Испания» (1894), «Гадалки» (1895), прекрасных декораций к операм
Римского-Корсакова, за ним признали оригинальный талант. Он начинает получать
заказы, которые позволили ему несколько поправить свой быт и устроить личную
жизнь.
В 1896 году в Женеве Врубель обвенчался с Надеждой
Забелой – популярной в то время оперной певицей и актрисой. Медовый месяц они
провели в Люцерне. Забела была на двенадцать лет моложе Врубеля, она искренне
любила мужа и верила в его большой талант. Врубель нашел с ней свое счастье.
При всех страданиях, выпавших на его нелегкую долю, судьба даровала ему любимую
жену, верного друга и почти единомышленника в понимании искусства. Средств на
жизнь им, впрочем, хватало далеко не всегда – Врубели так и не завели своего
дома, постоянно снимали меблированные комнаты или квартиры, в которых
устраивались с возможными удобствами на год или два.
В 1898 году в письмах Врубеля появляются новые
упоминания о Демоне. Начался второй круг мучительных поисков этого образа. В
1899 году он пишет «Летящего Демона». Этот Демон не имел уже лирических черт и
своеобразного обаяния, свойственных Демону 1890 года. Это другой Демон –
охваченный тоской и пониманием своего вечного одиночества. Его полет – без
цели, без любви. В нем, однако, не было всего того, что хотелось бы выразить
Врубелю, поэтому он бросил картину неоконченной.
Между тем в 1899-1900 годах творческий гений Врубеля
достигает расцвета. С лихорадочной быстротой он пишет свои великие полотна:
«Пана», «Сирень», «К ночи» и «Царевну-Лебедь» (томительная, печальная
красота, утонченная хрупкость, грация и таинственность этой картины просто
поразительны; она недаром считается одним из самых замечательных творений Врубеля).
Одновременно он создает множество акварелей, делает эскизы декораций и театральных
костюмов.
Однако осенью 1901 года Демон оттесняет другие идеи и
завладевает всеми помыслами Врубеля. После пятнадцати лет напряженных раздумий
он наконец понял, как должен писать своего героя: он увидел его поверженным – в
какой-то горной пропасти, лежащим в складках роскошного плаща. Этот образ захватил
его до полного самозабвения. Работая и переделывая написанное, он не выходил из
мастерской целыми днями, ни с кем не общался, сделался вдруг резким и злым.
Прежняя его внимательность и нежность к жене сменилась раздражительностью и нетерпением
ко всему, что могло отвлечь его от работы. Он долго и трудно искал выражение
лица для Демона, ведь в нем заключалась главная суть образа. Это лицо должно
было быть одновременно жутким и прекрасным, мудрым и наивным, в нем должна была
отразиться мука поражения и в то же время неукротимая гордость.
«Демон поверженный» – потерпевший крушение, но не
сломленный и не убитый. Разбитое тело, жалкая и страшная гримаса потемневшего
лица – вот финал героической схватки с Богом на фоне рассыпанных по скалам
сказочных павлиньих перьев. В каждом изгибе сломанного тела, в каждой складке
величественных и неприступных гор слышатся отзвуки только что отзвучавшей
битвы. И вместе с тем есть что-то бесконечно гордое, непримиримое и дерзкое в
фанатично горящих глазах Демона, какое-то мрачное упоение стихией борьбы.
Врубеля так захватила эта тема, как будто не Демон, а
он сам участвовал в схватке с Богом. Художник работал по 24 часа в сутки, забыв
обо всем на свете, весь привычный мир отодвинулся куда-то далеко, остались только
он, Демон и упоение изнурительной, беспощадной борьбы. Десятки раз художник
что-то переделывал, менял, дописывал, и все равно ему казалось, что Демон
выходит не таким, каким он видит его в своем воображении. В нетерпении художник
залеплял куски непросохшей еще краски газетной бумагой и писал прямо на ней.
Почти законченное, великолепное, по мнению видевших
его, полотно, Врубель вдруг совершенно переделал и не оставлял работы до
последнего мгновения. Картина уже висела на выставке, но Врубель продолжал приходить
в залы и на глазах публики что-то менял в лице своего Демона. Александр Бенуа,
наблюдавший за этой лихорадочной работой над «Демоном поверженным», писал
потом: «Верится, что Князь Мира позировал ему. Есть что-то глубоко правдивое в
этих ужасных и прекрасных, до слез волнующих картинах. Его Демон остался верен
своей натуре. Он, полюбивший Врубеля, все же и обманул его. Эти сеансы были
сплошным издевательством и дразнением. Врубель видел то одну, то другую сторону
своего божества, то сразу ту и другую, и в погоне за этим неуловимым он быстро
стал продвигаться к пропасти, к которой его толкало увлечение проклятым».
Новый созданный им образ разительно отличался от
прежнего. Это был не борец с развитой мускулатурой, а женственно-хрупкое, почти
бесплотное и бесполое существо со сказочно-таинственным лицом восточного
склада, полудетским или девичьим, с выражением глубоко затаенной обиды и
неистребимой гордости духа. Его птичье синеватое тело с заломленными руками,
неестественно вытянутое, служило прямой антитезой античному классическому торсу
«Сидящего Демона», но все же воплощало в себе какую-то особенную языческую,
нехристианскую красоту. Это был как бы ужас красоты или прекрасное зло.
Посылая свое творение на выставку, Врубель заранее
предвидел непонимание. И в самом деле, ни одна картина в то время не вызывала
таких крайних и противоречивых мнений, как его новый «Демон». И по сей день отношение
к этому полотну остается далеко не однозначным. Смог ли Врубель, наконец, выразить
то, что хотел, сумел ли он поймать преследовавший его и постоянно ускользавший
от него образ – неизвестно.
Долгое напряжение, томительное погружение в мир
«демонического» не прошли для него бесследно. После окончания картины что-то
ломается в его душе. Он меняется буквально на глазах. Куда-то уходят его
интеллигентность, дух, интеллект. Он становится нетерпимым и грубым до такой
степени, что вскоре Забела начинает всерьез сомневаться в возможности их
дальнейшей совместной жизни. «Вообще это что-то неимоверно странное, ужасное, -
писала она Римскому-Корсакову, - в нем как будто бы парализована какая-то
сторона его душевной жизни… Ни за один день нельзя ручаться, что он кончится
благополучно».
Вскоре после окончания «Демона» Врубель пишет портрет
своего маленького горячо любимого сынишки. Эта вещь – одно из его последних
великих творений: в обрамлении резко скрещивающихся качающихся линий и пятен изгибающегося
края стенки коляски и поручня, на фоне белоснежной наволочки поднимается детское
личико с недетскими прозорливыми глазами под не детски высоким лбом. Этот
ребенок, воплотивший в себе что-то изначально человеческое, оказавшееся в
опасности перед грозящей тьмой, кажется настоящим олицетворением жертвенности.
В его распахнутых глазах – вопрос, тревога, трагическая беззащитность и словно
предчувствие своего «крестного пути». Врубель писал эту картину, уже ощущая
приближение сумасшествия.
«С весны 1902 года начинаются последние
скорбные годы жизни брата, - писала Анна Врубель, - годы его душевной болезни..
за ней наступает быстрое падение зрения, а затем и окончательная потеря его..»
С сентября 1902 по февраль 1903 года Врубель лечится сначала в частной лечебнице,
а потом в клинике для душевнобольных. Им одна за другой овладевают мании величия.
В начале весны он чувствует облегчение – сумасшествие как будто отступает. Но
это было только временное просветление. Судьба нанесла ему еще один страшный
удар – в мае 1903 года в Киеве умер маленький Саввушка. Потрясенный горем,
Врубель сам попросил отправить его в лечебницу, которую покинул ненадолго лишь
раз – в августе 1904 года.
На этот раз безумие Врубеля проявлялось в
подавленности каким-то тайным страшным грехом, который он должен был искупить.
Поэт Валерий Брюсов в своих воспоминаниях о встрече с больным Врубелем писал:
«Очень мучила Врубеля мысль о том, что он дурно, грешно прожил свою жизнь, и
что в наказание за то против его воли в его картинах оказываются непристойные
сцены… Несколько понизив голос, он добавил: «Это он (Дьявол) делает это с моими
картинами. Ему дана власть за то, что я, не будучи достоин, писал Богоматерь и
Христа. Он все мои картины исказил». Эти загадочные слова потом по-разному
старались истолковать все, кто писал о Врубеле, но их подлинный смысл,
возможно, так никогда и не будет нам открыт. Умер Врубель в апреле 1910 года.
(За несколько лет до смерти он полностью ослеп). Жена пережила его на три года
и скончалась после внезапного припадка в июле 1913 года, еще сравнительно
молодой женщиной.
К. Рыжов. Сто великих Россиян. – Москва. «ВЕЧЕ» 2002
К. Рыжов. Сто великих картин. – Москва. «ВЕЧЕ» 2002