Статья: Когнитивный диссонанс и социальная атрибуция
Статья: Когнитивный диссонанс и социальная атрибуция
Николай Филиппович Пoнoмapeв, доцент кафедры
журналистики Пермского государственного университета, преподаватель Уральской
академии государственной службы.
У
любого человека есть свое собственное, проверенное опытом представление только
об очень маленьких фрагментах мира, а информацию о «дальней реальности» он
получает в ходе социализации (в семье, в школе, на работе) и от социальных
субъектов, которым доверяет («значимым другим»). Социальные схемы существенно
облегчают принятие решения в незнакомых ситуациях. Знание эффектов и схем
восприятия позволяет целенаправленно активизировать те или иные потребности или
ценности адресата и влиять на его выбор поведенческих паттернов.
У
любого человека есть свое собственное, проверенное опытом представление только
об очень маленьких фрагментах мира, а информацию о «дальней реальности» он получает
в ходе социализации (в семье, в школе, на работе) и от социальных субъектов, которым
доверяет («значимым другим»). В ходе общения индивид воспринимает новые знания
и мнения как правильные и в дальнейшем использует их уже в качестве схем
восприятия. Социальные схемы существенно облегчают принятие решения в
незнакомых ситуациях. Стереотип — это схематичный и устойчивый образ
социального субъекта, который усваивается индивидом при общении с другими
социальными субъектами.
Жизненный
опыт в виде накопленных знаний, мнений, схем восприятия и категоризации, с
одной стороны, сужает индивиду горизонт восприятия, а с другой стороны —
предоставляет в его распоряжение ресурсы для продолжения сотрудничества со
знакомыми социальными группами и для установления социального взаимодействия с
новыми. Так наше прошлое связывается с нашим настоящим и будущим.
Знание
эффектов и схем восприятия позволяет целенаправленно активизировать те или иные
потребности или ценности адресата и влиять на его выбор поведенческих паттернов.
Когнитивный диссонанс и социальная атрибуция
Избирательность
восприятия во многом определяется как индивидуальной картиной мира, которая
включает в себя накопленные индивидом ценности, мнения, аттитюды, знания, в том
числе представления о самом себе («Я-концепцию»), так и его биологическими, социальными
и духовными потребностями. Новые сведения легче замечаются и лучше запоминаются,
если они либо полностью соответствуют, либо абсолютно противоречат картине мира
или конкретным стереотипам (аттитюдам) индивида. Проще говоря, индивид вообще
не обращает внимания на неприемлемые и/или неуместные сообщения. Согласно
Никласу Луману, информация — это дополнительные сведения (подробности) об уже
известном индивиду социальном субъекте или социальном явлении. То, что мы
вообще не знаем, нас не интересует.
Человек
одновременно и воспринимает, и порождает действительность, но делает это в
определенных рамках. Любой участник ситуации имеет право и способен истолковать
ее по-новому (изменить ее личностный смысл), но он не может без согласования с
соучастниками изменить разделяемое (общее) социокультурное пространство, в
котором и происходит это взаимодействие. Согласно теореме Уильяма Томаса, «если
ситуация определяется как реальная, она реальна по своим последствиям».
Человек
обычно стремится к тому, чтобы согласовать новые знания, высказываемые им самим
мнения и совершаемые им поступки (это все обозначается термином « когниции») с
собственной картиной мира. Когда это удается, он переживает положительные
эмоции. В противном случае он испытывает дискомфорт, от которого стремится
быстрее избавиться. Поведение человека в подобной ситуации объясняется теорией
когнитивного диссонанса.
Когнитивный
диссонанс — это состояние дискомфорта, которое испытывает человек после
получения сообщения или совершения действия, противоречащих его знаниям, мнениям
или «Я-концепции» (таб. 1).
Таблица
1. Когнитивный диссонанс
|
Дискомфорт |
|
Новые когниции субъекта |
«Старые» когниции |
Действия субъекта |
Исход конфликта |
Оценка субъектом своего поступка
Новые знания субъекта
Точка зрения субъекта
|
«Я-концепция» субъекта
Ценности субъекта
Знания субъекта
Аттитюды субъекта
Нормы «Мы-группы»
Знания «Мы-группы»
Мнение «Мы-группы»
|
Перцептивная защита
Девальвация нового знания
Коррекция картины мира
Изменение поведения
Выход из «Мы-группы»
Самоатрибуция
Подчинение «Мы-группы»
Поиск «правильных ответов» (коммуникативная активность)
Воздействие на «Мы-группу»
|
Избегание конфликта
Подавление конфликта
Разрешение конфликта
Компромисс
|
Сообщение
о негативных аспектах уже выбранной линии поведения или выбранного объекта (как
и знание позитивных сторон отвергнутых вариантов) подвергает сомнению
правильность сделанного выбора, а также позитивное представление индивида о
самом себе. Чем больше это расхождение (диссонанс) между должным («правильным»)
и реальным («сделанным»), тем больше сил требуется на его уменьшение
(редукцию). Индивид либо приступит к поиску сообщений, которые подтвердят
правильность его решения (то есть усилит позитив выбранного или негатив
отвергнутого и ослабит негатив выбранного или позитив отвергнутого), либо
внесет изменения в свою систему ценностей (повысив значимость провоцирующих
диссонанс доводов и снизив значимость имеющихся знаний), либо уменьшит
личностную значимость уже принятого решения. Итак, индивид пытается увеличить
привлекательность избранного пути и одновременно уменьшить позитивность
отклоненного варианта. В крайнем случае, он может рассматривать эти
альтернативы как одинаково приемлемые.
Если
диссонанс вызван разногласиями с «Мы-группой», индивид может изменить свое
мнение, убедить членов группы в своей правоте или покинуть эту группу. Таким
образом, когнитивный диссонанс, который порождает сильный внутренний дискомфорт,
часто подталкивает человека как к поиску новых единомышленников, так к поиску
новых сообщений по актуальной для него проблеме (коммуникативной активности).
Например,
курильщик может следовать одной из трех тактик.
Обесценить
достоверность сообщений медиков (девальвация нового знания), чтобы не менять
свое поведение и защитить свою картину мира (перцептивная защита).
Согласиться
с доводами медиков, изменить и свою картину мира, и свое поведение, то есть
осознанно бросить курить.
Осознать
ценность курения как способа удовлетворения потребности, которая для него важнее
заботы о здоровье (самоатрибуция), то есть осознанно продолжать курить.
Таким
образом, индивид использует для выхода из когнитивного диссонанса как
внутриличностного ценностного конфликта разные стратегии, в числе которых
избегание, подавление, компромисс и разрешение. Однако при этом у него остается
еще два варианта:
либо
отложить оценку сделанного выбора (высказанного мнения или совершенного
поступка) до момента получения дополнительных сведений по проблеме;
либо
признать приоритет новых когниций и убедить членов «Мы-группы» в своей правоте
(по сути дела, попытаться изменить внутригрупповое социокультурное
пространство). Очевидно, что и тот и другой вариант имеют непосредственное
отношение к стратегиям социального воздействия.
Стремление
избежать когнитивного диссонанса становится почти непреодолимым фильтром при
восприятии индивидом «неправильных сообщений», удерживает его высказываний или
поступков, которые противоречат «Мы-группе», а также взвешенно оценивать
результаты своей деятельности.
Если
индивиды с высокой самооценкой предпочитают корректировать свое поведение и/или
картину мира либо прибегают к компенсирующим тактикам типа «зато мы делаем
ракеты» или «зелен виноград», то индивиды с низкой самооценкой либо не замечают
в реальности никаких противоречий либо чрезмерно преувеличивают значимость
новой информации для себя лично.
С
одной стороны, чем меньше социальное воздействие провоцирует когнитивный
диссонанс, тем оно результативнее, поскольку оно слабее ощущается адресатом как
внешнее давление. С другой стороны, сильный когнитивный диссонанс провоцирует
коммуникативную активность адресата.
По
необходимости избирательно воспринимая действительность, человек пытается
обнаружить причины происходящего вокруг него в рамках своей картины мира.
Например, на вопрос, почему некто заболел раком и как ему вылечиться, разные
люди могут ответить по-разному:
священник
может сказать о грехах и покаянии;
профессор
медицины — о биохимическом балансе и лекарствах;
буддистский
монах — о карме и медитации;
активист
экологического движения — о загрязнении природы и о гармонии с биосферой.
Если
«правильное» (то есть соответствующее усвоенным при социализации
социокультурным сценариям) поведение других людей в знакомых ситуациях не
нуждается в специальных объяснениях, то, попадая в необычную обстановку или
наблюдая экстраординарный поступок, мы часто прибегаем к социальной атрибуции
как комплексу алгоритмов интерпретации действительности. По объекту различают
самоатрибуцию и каузальную атрибуцию.
Самоатрибуция
— это объяснение индивидом самому себе своих собственных поступков и/или
умозаключение индивида о своей картине мира и личностных чертах на основе
анализа своего поведения.
Наблюдая
и объясняя свое поведение, мы познаем самих себя. Выстраивается бесконечная
последовательность: «…картина мира — поведение — картина мира — поведение…».
Картина
мира влияет на восприятие и поведение, а когнитивный диссонанс и самоатрибуция
могут привести к изменению картины мира. Совершив поступок, который
противоречит «Я-концепции», индивид объясняет его:
либо
внешними обстоятельствами («…потому что меня заставили или я был вынужден(а)»);
либо
ситуативным психофизическим состоянием («…потому что я не контролировал(а)
себя»);
либо
своими ценностями («…потому что мне нужны были деньги, слава и т.д.»).
Если
ни один из этих вариантов «не проходит», индивид либо вносит в свою картину
мира и «Я-концепцию» соответствующие изменения («оказывается, я слабовольный, жадный,
тщеславный»), либо остается в состоянии когнитивного диссонанса. Первый и
второй алгоритм — это обстоятельственная атрибуция, третий — личностная
атрибуция.
Объект
каузальной атрибуции — поведение другого человека. Успех других людей мы
объясняем обстоятельствами, а провал — их личностными качествами. Эта
фундаментальная ошибка атрибуции становится очевидной, если сравнить оценки
неудачных действий участника события со стороны соучастника и постороннего
наблюдателя. Соучастник объясняет провал несчастливыми обстоятельствами, а
наблюдатель — бестолковостью участника. По всей видимости, большая включенность
соучастника в событие сближает его оценки с оценками участника, который склонен
к самооправданию. Иначе говоря, непосредственные участники событий и сторонние
наблюдатели не могут достичь взаимопонимания до тех пор, пока каждый из них «не
влезет в шкуру другого».
Люди
склонны к антропоморфным объяснениям всего и вся. Например, при пересказе
содержания телеролика с движущимися геометрическими фигурами студенты
обнаружили у треугольников и квадратов характеры, личностные качества и мотивы.
«Провокаторами» подобных умозаключений часто становятся иллюзорные корреляции, которые
представляют собой стойкие убеждения относительно взаимосвязи физических
свойств, психологических характеристик и поведения людей: «квадратный
подбородок — сильная воля — действует решительно», «большой лоб — умный — ведет
себя робко», «жесткие волосы — своенравный характер — идет напролом».
Выбор
типа атрибуции во многом определяется социокультурной спецификой индивида.
Понятно, что люди с коллективным ценностным центром тяжести (пурпурным, синим, зеленым)
при объяснении негативных поступков более склонны к обстоятельственной
атрибуции, а с индивидуальным (красным, оранжевым, желтым) — к личностной.
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.elitarium.ru